Пушкин в жизни. Спутники Пушкина (сборник) - Страница 389

389

Варвара Дмитриевна Казначеева

(1793–1859)

Жена предыдущего, рожденная княжна Волконская, из бедной помещичьей семьи Рязанской губернии. Она была еще свежа, бела и румяна, но чрезвычайно толста и кривобока. Лицо, всегда сердитое и недовольное, в гостиной графини Воронцовой расплывалось в подобострастную улыбку. Пороков знатных людей она не замечала, но до суровости была строга к малейшим слабостям равных ей, особенно женщин. Очень гордилась княжеским своим происхождением, ко всему в мире относилась свысока. Была женщина энергичная и властная, держала в руках не только добродушного своего мужа, но и всех его подчиненных. Входила во все дела мужа, вмешивалась в его распоряжения, диктовала за него приказы – и вовсе не от увлечения делом: за спиной мужа она брала взятки со всех, с кого было возможно; простодушный, бескорыстный Казначеев и не подозревал, что часто подписывал заранее оплаченные решения. Население питало к ней такую же ненависть, какую питало любовь к ее мужу. Варвара Дмитриевна была женщина бестолково-начитанная, типа «синего чулка», страстно любила литературу, давала понять, что сама пишет стихи, которых никому не показывала, устраивала у себя литературные собрания. В. И. Туманский был постоянным их посетителем. Пушкин, несмотря на радушие хозяев, бывал редко и неохотно.

Барон Филипп Иванович Брунов

(1797–1875)

Родом из Курляндии. Типичный представитель остзейских баронов-бюрократов, соединявших усердное служение русскому самодержавию с глубочайшим презрением и ненавистью к России. Окончил Лейпцигский университет по юридическому факультету, служил по дипломатической части, весной 1823 г. был определен к Воронцову чиновником особых поручений. «Наружность имел он неприятную, – рассказывает Вигель, – длинный стан его, все более вытягиваясь, оканчивался огромною, страшною челюстью». Но Брунов превосходно говорил по-французски, обладал прекрасными манерами и был радушно принят в интимном кругу Воронцовых. Умел тонко льстить своему начальнику. Пушкин с омерзением рассказывал Липранди о низкопоклонстве Брунова перед Воронцовым. На маскарадном балу Брунов, замаскированный червонным валетом, подошел к Воронцову и сказал, играя словом «coeur», означающим и сердце, и червонную масть:

– Валет червей (le valet de coeur) приветствует короля сердец (roi des coeurs)!

«Всей Одессе, – сообщает Вигель, – Брунов был известен как продажная душа; в Бухаресте был он пойман в воровстве, в грабеже, уличен, сознался и, неизвестно как, был спасен». Принимая Вигеля по фамилии за немца, Брунов предложил ему соединиться, чтобы совместными усилиями свалить правителя воронцовской канцелярии Казначеева и завладеть его местом. Вигель притворно возразил:

– Нас мало. Кабы нам достать людей из остзейских губерний или из самой Германии и ими заполнить места, дело пошло бы иначе.

– Да это можно после, – ответил Брунов.

Во второй половине двадцатых годов Брунов вступил в связь с хорошенькой женой инженерного генерала Лехнера. Лехнер узнал о связи, развелся с женой и, угрожая дуэлью, заставил Брунова жениться на ней.

Пришлось жениться. Но сам Брунов был не ревнив; он охотно оставлял жену наедине со своим шефом, тогдашним одесским градоначальником, графом Ф. П. Паленом, заменявшим Воронцова в должности наместника за его отсутствием.

С 1832 г. Брунов состоял при министре иностранных дел графе Нессельроде, который очень ценил его бойкое перо и поручил ему составление важнейших дипломатических инструкций российским послам за границей. Брунов состоял также членом главного управления цензуры, он, между прочим, просмотрел лучший тогдашний журнал «Московский телеграф» Полевого и составил на него обвинительную записку, на основании которой журнал был запрещен. Искательством и подобострастием перед начальством Брунов обращал на себя всеобщее внимание. Князь Вяземский записал: «Брунов изгибается перед всеми высшими. Я видел его в Ораниенбауме: он был посмешищем великих княгинь и фрейлин. Сказывают, что эту же роль играл он в Одессе при дворе Воронцова». С сороковых до семидесятых годов Брунов состоял русским послом в Англии, где, между прочим, вел энергичную борьбу с Герценом, издававшим в Лондоне вольную русскую газету «Колокол», всячески старался мешать ее распространению, осведомлял о деятельности Герцена Третье отделение; есть основания думать, что посольство пыталось даже организовать убийство Герцена или тайное похищение его. В 1864 г. Брунова наблюдал в Лондоне князь В. П. Мещерский, известный реакционный публицист, впоследствии издатель «Гражданина», «Я видел перед собою, – рассказывает он, – толстую и рослую фигуру, напоминающую неуклюжего бегемота, с большою головою, бритую, с лицом, ничего не выражающим, кроме полнейшего безучастия». Первый вопрос, который задал Мещерскому этот охранитель интересов русских подданных в Англии, был:

– Надеюсь, вы не имеете ко мне никакой просьбы?

Узнав, что князь знаком с наследником-цесаревичем, Брунов сразу переменил тон, сам стал предлагать свои услуги и пригласил к себе Мещерского обедать.

«На обеде, – рассказывает Мещерский, – я познакомился с его женою, в черных локонах, окаймлявших толстое, без всякого выражения, лицо, и нашел ее совершенно одинакового типа с мужем. Оба разговаривали, но я все время испытывал неприятное ощущение, что говорили они по необходимости, без малейшего жизненного участия к лицу и к предметам разговора. Мне казалось, что я провел два часа в обществе говорящих мумий. Брунов мне сказал:

– Я всегда говорю моим дорогим соотечественникам, – к счастью, их в Лондоне немного, – если вы имеете наивность думать, что посольство служит для вас, то вы жестоко ошибаетесь.

389