Пушкин в жизни. Спутники Пушкина (сборник) - Страница 287

287

Анна Львовна вела знакомство с писателями, у нее обедывали И. И. Дмитриев, Батюшков. Эта «девушка невинная» любила посудачить и совать нос в чужие любовные дела. В бытность свою в Москве в 1811 г. Батюшков дружески сошелся с Е. Г. Пушкиной, женой известного остряка А. М. Пушкина. В 1816 г. друг Батюшкова, С. И. Муравьев-Апостол, встретился с Анной Львовной в одном доме. Она спросила, как поживает Батюшков, Муравьев ответил, что только что получил от Батюшкова письмо, где он жалуется на хандру. Анна Львовна воскликнула:

– О, это потому, что он влюблен!

– Очевидно, вы лучше меня знаете состояние его сердца.

– О, я знаю, что говорю. Он влюблен, да, да! – И злорадно добавила: – В первый же раз, как будете ему писать, скажите, что возжегшая в нем пламя столько уже не танцует, не так уже хороша и не так элегантна.

Умерла она в Москве 14 октября 1824 г. Брат ее Василий Львович напечатал в альманахе «Полярная звезда» стихотворение, посвященное памяти покойной:

Где ты, мой друг, моя родная,
В какой теперь живешь стране?
Блаженство райское вкушая,
Несешься ль мыслию ко мне?
Ты слышишь ли мои рыданья?
Ты знаешь ли, что в жизни сей
Мне без тебя нет ясных дней
И нет на щастье упованья?
Кто будет заниматься мной?
И чья душа с моей душой
Нежнейшей дружбой съединится?
Где ты, о ангел добротой?
Дай мне туда переселиться!
Там плача и вздыханий нет,
Там тихий невечерний свет
Для добродетельных сияет!
Взгляни с небесной высоты!..

и т. д.

Племянник-поэт в это время жил в Михайловской ссылке. Он к смерти тетушки отнесся вполне равнодушно. Брату он писал: «…тетка умерла. Еду завтра в Святые Горы и велю отпеть молебен или панихиду, смотря по тому, что дешевле». По-видимому, отслужить по тетке панихиду его просила сестра Ольга. Но сам Пушкин на панихиду не поехал и писал сестре: «…няня исполнила твою комиссию, ездила в Святые Горы и отправила панихиду или что было нужно». В завещании своем Анна Львовна оставила по 15 тыс. руб. своим племянницам Ольге Пушкиной и двум девицам Сонцовым. Пушкин по этому поводу писал сестре: «Если то, что ты сообщаешь о завещании Анны Львовны, правда, то это очень мило с ее стороны. Право, я всегда любил мою бедную тетку». Однако эта любовь не помешала Пушкину весной следующего года, когда к нему в деревню приехал Дельвиг, сочинить совместно с ним самую озорную «Элегию на смерть Анны Львовны»:

Ох, тетенька! Ох, Анна Львовна,

Василья Львовича сестра!

Была ты к маменьке любовна,

Была ты к папеньке добра,

Была ты Лизаветой Львовной

Любима больше серебра;

Матвей Михайлович, как кровный,

Тебя встречал среди двора.

Давно ли с Ольгою Сергевной,

Со Львом Сергеичем давно ль,

Как бы на смех судьбине гневной,

Ты разделяла хлеб да соль!

Увы! Зачем Василий Львович

Твой гроб стихами обмочил,

Или зачем подлец попович

Его Красовский пропустил?

Пушкин послал эту элегию Вяземскому, Вяземский отвечал: «Если она попадется на глаза Василию Львовичу, то заготовь другую песню, потому что он верно не перенесет удара». Василий Львович узнал об элегии племянника осенью и, конечно, был глубоко возмущен. Он воскликнул в негодовании: «А она его сестре 15 000 оставила!» Когда один из почитателей Пушкина, встретясь с Василием Львовичем, поздравил его со знаменитым племянником, Василий Львович отвернулся и сказал:

– Есть с чем! Он негодяй!

Лев Сергеевич Пушкин

(1805–1852)

Младший брат поэта. Яркий представитель тунеядного, бездельного барства и того мотыльково-легкого отношения к жизни, которое отличало всех близких родственников Пушкина. Когда Пушкина отвезли из Москвы в лицей, Льву было около шести лет. Он был любимцем матери и рос баловнем. В 1817 г. Пушкины переехали в Петербург; Льва отдали в университетский Благородный пансион. Товарищами его по пансиону были М. И. Глинка (будущий композитор), С. А. Соболевский, С. Д. Полторацкий и другие. А. С. Пушкин в этом же году кончил лицей и поселился в Петербурге у родителей, братья часто виделись. В феврале 1821 г., уже после высылки Пушкина, Лев был исключен из пансиона за то, что организовал протест своего третьего класса против увольнения из пансиона учителя русской словесности В. К. Кюхельбекера (лицейского товарища Пушкина). «Класс, – по донесению директора Кавелина, – два раза погасил свечи, производил шум и другие непристойности, причем зачинщиком был Лев Пушкин». По сообщению Соболевского, Лев с товарищами побил одного из надзирателей. После исключения из пансиона Лев без дела проживал у родителей в Петербурге и в деревне. Пушкин в это время жил в ссылке на юге. Он очень интересовался Львом и нежно вспоминал о нем. К 1822 г. относится черновой набросок:

Брат милый, отроком расстался ты со мной,

В разлуке протекли медлительные годы…

и т. д.

Пушкин с юга часто писал брату, делился с ним мыслями, настроениями, очень интересовался его развитием. В марте 1821 г. он писал Дельвигу из Кишинева: «…брат – человек умный во всем смысле слова, и в нем прекрасная душа… Люби его; я знаю, что будут стараться изгладить меня из его сердца; в этом найдут выгоду. Но я чувствую, что мы будем друзьями – и братьями не только по африканской нашей крови». Лев действительно был юноша одаренный, очень неглупый, остроумный, с прекрасным литературным вкусом, который Пушкин ставил не ниже вкуса Дельвига; он сам писал стихи, посылал их на суд брата, но к стихам его Пушкин оставался равнодушен и писал брату: «…если ты в родню, так ты литератор, – сделай милость, не поэт». Между прочим, Лев обладал феноменальной памятью; стоило ему раз-два прочесть стихи, и он запоминал их от слова до слова. Все стихи брата он знал наизусть и прекрасно читал их. Это дало ему в Петербурге своего рода популярность; его нарасхват приглашали повсюду, чтобы услышать ненапечатанные еще вещи Пушкина. В настоящее время подобные чтения могли бы только способствовать популярности произведения, но не так было во времена Пушкина: круг читателей был очень ограничен, привычки к книге еще не существовало, а очень распространено было обыкновение понравившиеся вещи списывать. При таких условиях «чтеньебесие» Левушки приносило Пушкину существенный материальный ущерб. Вяземский писал Пушкину, что еще ненапечатанный «Бахчисарайский фонтан» его повсюду публично читается его братом, и по Петербургу ходят тысячи списков поэмы. Пушкин за это намылил голову брату.

Осенью 1824 г. Пушкин приехал в качестве ссыльного в Михайловское. Там в это время жили его родители и все семейство. Лев в том числе. «Потешный юнец, который восхищается моими стихами», – писал про него Пушкин княгине Вяземской. Оба брата часто бывали в соседнем Тригорском, наперерыв ухаживали за тригорскими барышнями, причем Лев, по-видимому, пользовался даже большим успехом, чем брат. Пушкин несколько раз шутливо говорит о своей ревности по отношению ко Льву. А родители непрерывно пилили Пушкина за его неблагонадежность, высказывали боязнь, что и им всем придется пострадать из-за него, обвиняли, что он проповедует атеизм брату и сестре. Разразилась бешеная ссора Пушкина с отцом, все уехали в Петербург, и Пушкин остался один. Лев вскоре поступил на службу в департамент духовных дел иностранных исповеданий. Первое время переписка между братьями была очень оживленная. Пушкин опять делился со Львом своими размышлениями и переживаниями, давал ему всевозможные поручения по присылке ему из Петербурга книг, вина, закусок и, между прочим, поручил ему издание своих стихов. Но уже летом 1825 г. он писал Дельвигу: «…скажи Плетневу, чтобы он Льву давал из моих денег на орехи, а не на комиссии мои, потому что это напрасно: такого бессовестного комиссионера нет и не будет». Комиссионером действительно Левушка оказался никуда негодным. Стихов Пушкина для печатания он все не удосуживался переписать, но, не уставая, читал их всюду на ужинах, вписывал в альбомы дам и упивался славой, отраженно падавшей на него от брата. Ходила о нем эпиграмма:

287