Пушкин в жизни. Спутники Пушкина (сборник) - Страница 199

К оглавлению

199

С. И. Барановский – Я. К. Гроту . – Рус. Арх., 1906, т. II, с. 276.

Однажды, – это было в октябре, – ходим мы ( студенты ) по сборной зале и ждем Гоголя. Вдруг входят Пушкин и Жуковский. От швейцара, конечно, они уж знали, что Гоголь еще не приехал, и потому, обратясь к нам, спросили только: «В которой аудитории будет читать Гоголь?» Мы указали на аудиторию. Пушкин и Жуковский заглянули в нее, но не вошли, а остались в сборной зале. Через четверть часа приехал Гоголь, и мы вслед за тремя поэтами вошли в аудиторию и сели по местам. Гоголь вошел на кафедру и вдруг, как говорится, ни с того ни с сего начал читать взгляд на историю аравитян. Лекция была блестящая. Она вся из слова в слово напечатана в «Арабесках» ( «Алъ-Мамун» ) . Видно, что Гоголь знал заранее о намерении поэтов приехать на его лекцию и потому приготовлялся угостить их поэтически. После лекции Пушкин заговорил о чем-то с Гоголем, но я слышал одно только: «Увлекательно!» Н. И. Иваницкий. Отеч. Зап, 1853, № 2, Смесь, с. 120.

Слухи, постоянно распространяемые насчет Александра, очень меня печалят. Знаешь ли ты, что, когда Натали выкинула, говорили, будто это – от побоев, которые он ей нанес? В конце концов мало ли молодых женщин уезжает проведать своих родителей, провести два или три месяца в деревне! Никто в этом не видит ничего особенного. Но Александру все ставится в счет…

Александр нам совсем не пишет. Я не знаю, где он, что он делает. Это молчание непростительно ни в каком отношении. Я в некотором роде завишу от него, а он меня больше двух месяцев держит в полном неведении насчет моей судьбы.

С. Л. Пушкин – О. С. Павлищевой , 29 окт. 1834 г., из Михайловского. – Пушкин и его совр-ки, вып. XIV, с. 17 ( фр. ) .

Наконец, мы имеем новости от Александра. Натали опять беременна, ее сестры живут с нею и нанимают очень хороший дом пополам с ними. Он говорит, что это ему удобно в смысле расходов, но немножко стесняет его, потому что он не любит нарушать своих привычек хозяина дома. Н. О. Пушкина – О. С. Павлищевой , 7 нояб. 1834 г., из Михайловского. – Пушкин и его совр-ки, вып. XIX, с. 21 ( фр .).

В последнее время Наталия Ив. Гончарова ( теща Пушкина ) поселилась у себя в Яропольце и стала очень несносна; просто-напросто пила. По лечебнику пила. «Зачем ты берешь этих барышен?» – спросил у Пушкина Соболевский. – «Она целый день пьет и со всеми лакеями (…)». П. И. Бартенев. Рассказы о Пушкине, с. 64.

Подозрительность и суровость Наталии Ивановны все росли с годами… Всякий был вправе осуждать ее, что она хоронит лучшие годы дочерей в деревенской глуши Яропольца, и этих соображений было достаточно, чтобы вымещать на неповинных девушках накипевшую горечь: якорем спасения всем являлась Наталия Николаевна… Пушкин согласился выручить своячениц из тяжелого положения, приняв их обеих под свой кров. Вероятно, этому решению много способствовало побуждение прекратить одиночество, выпавшее на долю жены и в первое время тоскливо переносимое ею. А. П. Арапова. Воспоминания. – Новое Время, 1907, № 11413, с. 5.

Около этого времени (1834 г.) Пушкин узнал, что какой-то молодой человек ( Э. И. Губер ) переводил «Фауста», но сжег свой перевод, как неудачный. Пушкин, как известно, встречал радостно всякое молодое дарование, всякую попытку, от которой литература могла ожидать пользы. Он отыскал квартиру Губера, не застал его дома, и можно себе представить, как был удивлен Губер, возвратившись домой и узнав о посещении Пушкина. Губер отправился сейчас к нему, встретил самый радушный прием и стал посещать часто Пушкина, который уговорил его опять приняться за «Фауста», читал его перевод и делал на него замечания. Пушкин так нетерпеливо желал окончания этого труда, что объявил Губеру, что не иначе будет принимать его, как если он каждый раз будет приносить с собой хоть несколько стихов «Фауста». Пушкин обнадежил его в преодолении трудностей, казавшихся невозможными для его сил. М. Н. Лонгинов. Воспоминания об Э. И. Губере. – М. Н. Лонгинов. Соч., 1915, т. I, с. 316.

Пушкин заставил меня взглянуть на дело серьезно. Он уже давно склонял меня приняться за большое сочинение и наконец, один раз, после того, как я прочел одно небольшое изображение небольшой сцены, но которое, однако ж, поразило его больше всего мной прежде читанного, он мне сказал: «Как с этой способностью угадывать человека и несколькими чертами выставлять его вдруг всего, как живого, с этой способностью не приняться за большое сочинение! Это, просто, грех!» Вслед за этим начал он представлять мне слабое мое сложение, мои недуги, которые могут прекратить мою жизнь рано; привел мне в пример Сервантеса, который, хотя и написал несколько очень замечательных и хороших повестей, но если бы не принялся за «Донкишота», никогда бы не занял того места, которое занимает теперь между писателями, и, в заключение всего, отдал мне свой собственный сюжет, из которого он хотел сделать сам что-то в роде поэмы и которого, по словам его, он бы не отдал другому никому. Это был сюжет «Мертвых душ». (Мысль «Ревизора» принадлежит также ему.) Н. В. Гоголь. Авторская исповедь.

«Мертвые души» – это прямо идея Пушкина, возникшая в его уме в то время, когда он жил в Новороссии. И если он не претендовал на то, что Гоголь ее похитил у него, то лишь потому, как говорил он сам мне потом, «что я, может быть, и не осуществил бы ее, потому что у меня много было другого дела». В. И. Любич-Романович по записи С. И. Глебова . – Историч. Вестн., 1902, февр., с. 553.

Мысль о «Мертвых душах» принадлежала Пушкину. В Москве Пушкин был с одним приятелем на бегу. Там был также некто П. (старинный франт). Указывая на него Пушкину, приятель рассказал про него, как он скупил себе мертвых душ, заложил их и получил большой барыш. Пушкину это очень понравилось. «Из этого можно было бы сделать роман», – сказал он между прочим. Это было еще до 1828 г. П. И. Бартенев. – Рус. Арх., 1865, с. 745.

199